*** 1
Хрен со мною говорит,
Из тарелки говорит:
"Рыбу хочешь?" - говорит.
"Я без рыбы" - говорю
(он обиделся, молчит).
"Эту хочешь?" - говорю
(оживился, говорит).
"Эту хочешь?" - говорю.
"Ну, конечно же хочу,
Ну, конечно же пошли,
Познакомиться бы с ней!
С ней! И с ней! И с ней! И с ней!"

Только бедные мозги не найдут никак предлог.
Но помог им видно Бог, познакомились мы с ней.
С ней. И с ней. И с ней. И с ней.
Или кто еще помог?

*** 2
Господь не ведает и сам, чего порою Он творит,
Но, проживая в небесах, Он тайну времени хранит.
Сломались стрелки на часах, и часовые пояса
Валяются в его трусах, и колют срам ему и стыд.
А мы твердим, твердим неутомимо:
"Пути Господни неисповедимы".

*** 3
Деревоконь, жуткая вонь,
а в небесах огонь.
Звезды зажглись,
спустится вниз,
И превратится в лис.
Дерево дней, рыжих теней,
деревоконь пней.
Фишки в лото, горы в плато,
так вот как-то.

*** 4
Я читаю по лицу,
я пишу по небесам,
А вчера задрал овцу,
а сегодня умер сам.
И летаю в вышине,
претендуя на усталость,
Мог бы ебнуться вполне,
только физика сломалась.
Поломалось колесо
голубого небосвода,
Черепной коробки своды,
обиталище мое.
И летая в вышине
полусумрачного свода,
Нолик пишем, два в уме,
силюсь выйти на свободу.

*** 5
Кричать сквозь смех,
Взять на душу грех,
Искать беды.
Среди болот гуляет низом дым,
Сырые следы.

*** 6
Паруса из белой парусины
Проплывают над равниной Волги.
Вот и дождик каплями заштопал
Дырочку в души моей котомке.

Место без конца и без начала,
Слышно только птичее наречье,
Перед взором глаз закрытых встало,
Словно кобылица без уздечки.

В совершенстве соревнуясь с вечным,
Палочкой на глиняной табличке
Написали речи мудреца,
Положили обжигаться в печке.

*** 7
У товарного состава повороты, повороты,
Через реку, по мостам, подконтрольные постам,
Гусеницы по кустам, схемы грузооборота,
Содрогаются устав.

*** 8
Увидел древнюю старушку,
и побирушку и алкашку.
Я ей последнюю медяшку
в пустой кармашек положу.
Но разлетаются легки
от черной мантии куски,
Никого внутри-то нет...
а может это Будда был?

*** 9
Я вижу сам себя счастливым,
Приходит яркий зимний день,
И самолет на тверди неба
Лежит, как чертовый тюлень.

И этот снег, и дым, и горку,
Любимые мои друзья,
Мы все запишем на подкорку,
И сделаем куском себя.

И вот нечаянно в метро,
Или спецально на дому
Стоит помойное ведро
На кухне, тонущей в дыму.

Вдруг, непонятно почему,
Хотя понятно, что по чем,
Души таинственные створки
Откроешь ты своим ключом.
Кому? Ему?

*** 10
Ничего не происходит сразу,
но уже не образумить разум.
Часто бьется маленькое сердце,
И женоподобным иноземцем
остановит плоть свою природа,
перекрыв все выходы и входы,
Оставляя навсегда младенцем
мальчика из княжеского рода.

*** 11
Сегодня день какой-то жуткий,
И мир какой-то больно шаткий,
И сократились промежутки,
От глупой шутки до расплатки.

И расстоянья до палатки,
Как будто тоже сократились,
Но белогривые лошадки,
Уже наелись и напились.

И день какой-то больно жуткий,
И мир какой-то больно шаткий,
И сократились промежутки,
А значит участились схватки.

Любимая моя планетка,
Кого ты только не рожала.
И нет числа назвать адептов,
И мамонтов, и динозавров.

И то, на что и мы имеем тоже
...право. Или просто, просто так.

*** 12
Вот человек, он смотрит в ночь,
как слепо пялится сова на день.
По голове ему точь-в-точь,
то палица, то булава.
Надень!
Надень-ка касочку, надень!

*** 13
Внешним раздавленный фактором,
Как вот, примерно, трактором,
Кондитер сытый плачет у дверей.
Не балуют ни люди, ни природа,
И он стоит безудержно у входа,
В воротах у иной судьбы своей.

*** 14
Почитай книгу, посмотри в небо,
Ощути ритмы старой Европы,
Город Париж не видал снега,
Но зато здесь-то его до жопы.

И под снегом стылые ветки.
Не играют с разумом в прятки,
Говорят ученые детки,
Но у взрослых свои порядки.

Я стою на пустой пристани
И махаю своим знаменем,
А на знамени мглистом написано:
"Я люблю этот город каменным!"

И с не юной уже актрисою,
Подушившись одними духами,
Мы гуляем промерзшими пирсами,
Ну, а дальше вы знаете сами.

Мы относимся друг к другу,
Как относится брат к брату,
И потратим на самое лучшее,
Наши сомы, биры, манаты.

*** 15
-Что ты любишь к чаю?
-Я люблю печенье.

*** 16
Вечером, осторожно,
             по полю до могилы,
То ли своей, то ли Лешиной,
             белая мама выла.
Поутру, обмороженный,
             спиртом отогреваясь,
Чувствую, не поможет мне,
             падаю, спотыкаюсь.
И надоело, и не хочу я
             видеть то тело, в котором ночую.
Слышите, где-то там, чую,
             волки в поисках пищи кочуют.

*** 17
В обнимку со стиральною машиною,
не пожелав жене спокойной ночи,
лишь потому, что рядом нет ее и дочки,
сплю...

*** 18
Воздух холодом расколот,
И перекрестили мы
черную ветку поздней осени
С белым цветком зимы.
Желтый молот, красный молот
увядающей листвы,
Нам по сердцу этот холод,
         этот воздух,
                 эти мы.

*** 19
Хочешь узнать ответы выброшенной сигареты?
Пересчитай метры, что нагрешило ветром,
Припорошило снегом и растоптало следом.
Хочешь поставить точку, ставь, это будет точка,
Но распустилась почка, и поползли листочки.
Мерзлой земли комочки, как ни крути, оттают,
Острые коготочки новой травы встали.

*** 20
Я пишу свои стихи на иврите,
И других не знаю я, извините.
"Почему же", - скажешь ты: "Это ж русский".
Я отвечу: "Я не знаю, я не русский".

Я не русский, не еврей, не татарин,
Я не швед и не поляк, не болгарин.
Я всего лишь человек, извините,
И пишу свои стихи на иврите.

И пугаю чертенят батагою,
Под хламидою рога свои прячу,
И доволен я такою судьбою,
И качусь по воле волн на удачу.

Мироздание мне скрючило морду,
И спросил я:
"Это ты? Таня!"
И ответило жутким аккордом,
И поэтому я музыкален,
И поэтому не играю,
И поэтому я не Танин,
И поэтому до свидания.

*** 21
Летняя гроза въелась в волоса,
Молния щиплется больно,
И так много бед, а тут еще эта,
Моя голова недовольна.

*** 22
Летом в городе духота
в стены вжалась.
Снова в городе,как всегда,
все смешалось.
Строки тянутся поперек
этой ночи,
Заползая в тени ее
холодочек.
И увидел я в той ночи
лучик света,
Или может быть анашу
курят где-то,
Или может быть это хвост
от кометы,
Или в пальцах твоих дрожит
сигарета.

*** 23
Ведь сказано любить, и вы любите
ребенка, отстающего в развитии.
Что остановит мир: порядок, хаос.
И установит мир: порядок, хаос.
Ему, пожалуйста, поправьте свитер,
и покормите, если что осталось.

*** 24
То ли это кружится голова,
То ли это кажется изнутри,
Ты меня качай океан-трава,
В поле материнские ковыли.

Долго на своих двоих ковылял,
Нынче хлещем водочку на троих,
Воздух колыхался от опахал,
Или от кружения духов злых.

"Только ты не дай помереть не любив,
А уж я и сам не помру любя", -
По-татарски весело говорит
По-китайски мудрая ребятня.

Сверху дождик мажет мимо меня,
Только это кажется на весь день,
Вместо поля кажется океан,
Белые кораблики набекрень.

*** 25
                    А. Ахматовой.
Неспешно течет река
            событий и взаимосвязей.
Судак проглотил окунька,
            жирком запастись на зиму.
Часы отбивают такт
            безжалостного процесса.
Слезу вытирает кулак
            состарившейся поэтессы.
Она не видала той,
            описанной выше картинки,
Сокрытой темной водою
            в раме из бурой тинки
. Она не видала той,
            но много чего повидала,
Душа, как лебедь седой
            над темной водою летала.

Стихи
ну а что стихи,
вышли из-запредела,
через ее душу приобрели тело.
Будут медведи лапать
тонкие паутинки.
Надо поменьше плакать,
и доносить ботинки.

*** 26
В небе летают бесы,
Черным чертят в синем-красивом.
Тыкаюсь с места на место,
Прячу свое имя.
И не понять этого, не подобрать фразу,
Не услыхать где это, и не увидеть глазом.

*** 27
Не дождаться мне автобуса,
Не дождаться мне троллейбуса.
В клубе водку пью из кактуса,
Скромный обладатель "Лексуса".
Пожилой заложник Бахуса.
А дождусь-ка я троллейбуса,
И поеду я кататься по Садовому кольцу.

*** 28
В августе всегда двойной закат,
И сыплются багряные осколки,
И стайкою подрощенных волчат
Любуются стареющие волки.

Ведь в августе всегда двойной закат,
Конечной остановки очертанья,
Уже меня не заманят назад,
Утратив качество предначертанья.

Иду, куда глядят глаза волчат,
Пустынною грунтовою дорогой,
Вдыхая красную коралловую пыль
Из-под колес машины одинокой.

*** 29
Организму двадцать пять, организм уже не юн,
В голове порой чугун, и в ногах порой чугун.
А хотелось бы мне стать девушкою молодой,
Отдавая всю себя, в битве с этою ордой,
Молодых людей, что вьются и толкутся вслед за мной.

*** 30
Вот так и улыбаюсь вам,
         безумно и без смеха.
Неодетый,
         едва прикрываясь матюками.
Едва вспоминаясь.

*** 31
Белая луна заходит в город,
Делается синим серый снег,
Танцует на стене собора
Злобный карлик, лунный свет.

Но, увидев это диво, я ничуть не испугаюсь,
В брызгах лунного рассвета я сегодня искупаюсь.
Покориться невозможно двум стихиям, двум светилам,
Выбор сделан, и, возможно, я луне отдам все силы.

Только вот неосторожно тронул вас я за колено,
Алкоголик безнадежный, и свалился, как полено.
И желая, и, жалея, до рассвета вы не спали,
Боже как это нелепо...

*** 32
Еду, слушаю-
шум дождя под шинами автомашины,
Иду глушью-
шум дождя и шелест крыльев мышиных,
Еду кушаю
Вдруг, появляется что-то красное:
"Солнышко, здравствуй,
(на границе неба и моря)!
Значит
на том берегу Япония?"

*** 33
                 1
Снова дети и родители
рады солнечным лучам.
И спустился небожитель
с неба к нам.
Снова прилетают птицы
из дальних стран.
И над берегом струится
туман.
                 2
Клоун в красном колпаке
снимет с себя грим.
И любимая скажет мне:
"Там поглядим".
Белым лебедем летим
по берегам.
Улетаю в небо племенем гоним
и пламенем.

*** 34
Звери, каких мало, ели кусок сала,
Розовым утром ранним, в Тулы районе крайнем,
                 за занавески ситцем.
Были они синицы.

В общем-то, в самом деле, что меня напугало,
Может быть, как синицы ели кусок сала?
Может быть цвет нитки,
может изгиб ветки,
Может быть вкус хлеба стал для меня едким?

Просто смотри влево,
просто смотри вправо,
Только беги прямо, снова беги прямо,
Не попади в яму, в поле тетрадной клетки
Неоткуда глянуть, что это за отметки.

*** 35
Закат случился над рекою,
Сияет, как иконостас,
И табуном топочут кони,
И я пляшу, как ловелас,
В глухой степи, где нет погони.

*** 36 Вы любите водку?
И я люблю водку.
И жизнь наша будет короткой-короткой.

*** 37
Понимаю, что-то будет,
                но предчувствую, не сразу.
Эта встреча мне врачует
                в глупом сердце метастазу.
Пошевеливаю мозгом,
                подойти не подойти,
А она со звонким смехом
                рассыпает конфетти,
Пошевеливая тазом.

*** 38
Что-то уже сломано,
                что-то еще рушится,
Двойка с семеркой сложатся,
                но девяти не получится.
Помнят свою историю,
                с легкой руки Дарвина,
И потому мальчики
                строят все время рожицы,
Ходят всегда голые.

*** 39
Ко мне приходят гости из лесов,
Я им читаю новенькие вещи,
Холодными руками рукоплещут,
И улетают, обернувшись в сов,
Кому-нибудь еще мерещиться.

*** 40
У деда баба умерла.
Он ей сварил железный крестик,
Он здесь теперь ее наместник,
В пустынной комнате, где мгла.
А за стеной горланят песни.

*** 41
В изголовии у меня
              слепень кружится,
Я лежу посреди двора,
              мне недужится,
Грустно мне посреди двора
              в лужице,
Ах, зачем же я так вчера
              нахуюжился.

*** 42
Мельнику зимой понедельник,
Нерабочий день поневоле.
То поедет в город без денег,
То пальто повесит на рукомойник,
И сидит, и времени десять.

...И
Сто семьдесят рублей на пьянку,
Сто семьдесят рублей на водку,
Сто семьдесят рублей на блядку,
Сто семьдесят рублей на тетку,
              которую не соблазнил он,
Водку,
которую не пил он
              ...снилось.

Ото льда откроется море,
Пароходик шустрый, как веник,
Плавно заскользит на просторе,
Лопасть воду возбаламутит,
Крутит паровая калека,
Мутит воду злая машина,
Детище двадцатого века.

И куда-то все закрутилось,
Кто-то тихо шепчет на ушко,
Может быть жена подложила
Под родную бошку подушку?

*** 43
В ожидании людей, и в окружении рептилий,
Я наслаждаюсь совершенством подводных водорослей,
              лилий,
Стрекозьей сексуальной пляской,
и все затягивающей ряской.
...а справится ли организм
с такой эмоцанальной встряской?

*** 44
Белое платьице скоро износится,
Шавка залается, пальчик занозится,
Ходит черт мается, на небо косится,
- Вот оно небушко, дали бы хлебушка!
- Есть только азимут в компанию Квазимод!
слышится голос богов Азии.
Вот география перетекания
              "заболевания" в заболевание.

*** 45
Мелея, белеет несложный слог,
Млеет мое неподвижное я,
Над сооружением из досок,
Бревен, какого-то тряпья,
...что это?
Чья это блажь?
Кажется понял, это шалаш.
Строили дети или бомжи
Жить, или играть в жизнь.

*** 46
Профессор изучает лягушонку,
И в мелкоскоп внимательно глядит.
И ей придется вынуть требушонку,
Ну а душа свободно пусть летит.

Ему опять не выдали тушенку,
И линза мелкоскопная мутит,
И интеллектуальная пижонка
Им в лаборантской чайник кипятит.
И с кем-то убежала женка.

А он заставляет ногами дрыгать
Мертвую рыбу, живую рыбу, мертвую рыбу.

И лет ему давно уже за тридцать,
Но он ведь не маньяк и не бандит,
И в церкви перед ними извинится,
И, может быть, Господь его простит.

*** 47
Уже привиделась ему улыбка Варина.
И он им ничего не отвечал.
А кто-то бешено кричал:
- "Гасите барина.
Башкой его мочите о причал".

*** 48
Я не разборчив сексуально,
В еде я тоже не разборчив,
И не разборчив музыкально,
Да и морально не разборчив.

И спросит девушка нагая,
Та, что сидит меня напротив,
В ванне, вся благоухая,
Как гимн невянущей природе:
"Так что же ты свинья такая?"
И тут же ласково погладит.

Ведь это все от недостатка,
Морали, музыки и секса.
Она то знает.

*** 49
На мне видны следы распада,
И я ползу ползучим гадом,
Аки чудовище из ада,
Что на гербе стольного града
Домой торопится к себе.

Таким путем, каким не надо,
Тебе ходить моя отрада,
И, в общем, никому не надо,
Но как противиться судьбе.

Еще горит любви лампада,
Но надо мной на скакуне,
Напяливши парадный китель,
Официальный представитель,
Непобедимый свят воитель.
-Ах, Жора, кто же твой родитель,
и как фамилия тебе.

А вспоминать уже не надо,
Глаза зеленые не надо,
Волосы русые не надо,
И кой чего еще не надо.
Да только разума лампада
Коптит на медленном огне.

И в этом незнакомом свете,
Я заново любуюсь этим
Мерцанием в твоем окне.

*** 50
Какая осень, ветер в кронах шепчет,
И облетают вековые клены,
Как будто бы понурый человечек,
Сдирает золото с оклада у иконы.

И ставят свечи, убирают свечи,
Еще не догорев, не допылав,
Глаза свои закроет тихо вечер,
А рядом дышит ночи волкодав.

Луна.
Луна, ты путь мне осветила.
Иду я, подобрав росу у трав.
И ночь свою мне тайну приоткрыла,
Сухою веткой кожу ободрав.

*** 51
Святая, но немного мутная, игриво плещется вода,
И, словно девушка распутная, бежит неведомо куда.
На берега твои, разутая, приходит девушка всегда,
И о ракушки перламутр режет ногу иногда.
И о рубашках ее утром юнцы мечтают без стыда,
И омывает их вода, и кое-что внутри.
И так всегда.

*** 52
Эйфория,
завтра будет отходняк,
Эйфория,
но сегодня-то ништяк,
Эйфория,
не сжимай меня в когтях,
Эйфория,
я ведь все же не червяк,
Эйфория...

*** 53
Немного хлеба и вина не помешало бы сегодня,
Я не вернусь из преисподней, которая была вчера,
И выйти на мороз в исподнем, и боевой кричать уран.
Но я, увы, отвержен родом, и суть природы - непогода
Глаза уставила в меня и не мигает,
И мутными потоками стекает.
Шумя?...Шумя.

*** 54
Через поле,
на конях,
в Караван-Сараево,
уноси меня Аллах, я тебе плачу.
Запотели на умах кристаллики хрустальные,
Зернами посыпались в бахчу.

*** 55
Разговоры между тел,
            между тем, и в междометьях,
Телу хорошо меж тел под взвивающейся плетью.
И спасенье для калеки
            вижу в травле для собаки,
Ничего уже не вижу в надвигающемся мраке...

Обруч от колес отлетел, и уносит злая арба,
Или, может, злой паровоз, только по пути ни столба,
Только не грусти ни хрена, просто отошли миражи,
Просто совершает блесна свои пассы и виражи.

*** 56
В берестяную коробочку солнышко закатилося,
Вечером два воробушка роются в куче силоса,
Ветер несет клочьями пегий туман речкою,
Прыгаю в глубь омута, выпрямившись свечкою.

*** 57
Некоторый чернорабочий
            заворачивал болт прочный
Злым и сильным усилием.
Прочие чернорабочие
            делают все ненужное,
Улыбаясь натужно, будто бы так и нужно.
Я не хотел Вас обидеть, милые чернорабочие,
Просто мне нравятся буквы "Же", "Сэ" и "Че",
            ...и некоторые гласные.
Я потому и придумал все эти глупые строчки,
Точка.

*** 58
Не ходи, Андрюша,
            не гуляй, Наташа,
В город опустевший, не похож на наши,
Там песок из стены,
            там цветы из камня,
Не читай названья его улиц главных.
Без тебя, Андрюша,
            без тебя, Наташа,
Нам идти придется, без меня даже,
Без людей в кепках,
            без зверей в клетках,
Налегке, совершать марш.
Мы пойдем строем,
            рядом по двое,
В серых край башен,
полетим даже.
Ты возьми душу,
            не бери тело,
Телу там душно, нечего делать,
Разорвут в клочья у ворот стражи,
Не бери тело, и не думай даже.

*** 59
Зимний пейзаж в квадрате окна,
Дома кирпичная стена,
Свет фонаря, кошачий след,
Люди сидят в дыму сигарет.
Люди сидят за столом,
И, не спеша, пьют вино.
Нынче зима, ветер и снег,
Нынче и я тепло одет.

*** 60
Недоступная уму мистика процесса
познаваема в Крыму во время полисекса.

*** 61
Ну-ка на хрен все с кровати,
            тараканы и клопы.
Буду ноги отрывать, а возможно и усы.
Ну-ка на хрен все с кровати,
            крошки там и прочий хлам,
Щас на ней я буду спать,
            никого не целовать.

*** 62
Я все давно уже пропил, и вот теперь живу иначе.

*** 63
Слышишь меня как летучая мышь?
Если не слышишь, молю,
О, услышь!
Кожистым крылышком мне посвистишь.
Мне не знакома парения суть,
И испарения я не решаюсь вдохнуть и упасть
в пасть.
И успокоит движением век:
"Спи людоед, просто ты человек",
Мысль в бреду комариного зуда,
Но у меня, ведь, жена не Люда.

*** 64
Я вижу то, что происходит, но ничего не понимаю,
И будто бы в песок уходит или в гравий.
...сквозь естественные фильтры,
Текут бесчисленные литры
Той необузданной палитры,
Которой каждый обладает.

И где-то эта жидкость вытекает,
И я попью из этого ручья.
...ведь родниковая вода ничья.

*** 65
От предлога, не как часть речи,
          до глагола, не в смысле слово,
Положи-ка свою голову,
          темноту занесет вечер.
И пульсирование речек,
          половодие, высыхание,
Обуславливает встречи,
          недоступные пониманию.
Те же фобия или мания,
          медицинские категории,
Психопатия членов партии,
          только слабые аллегории.
Салом пушечным,
          салом пешечным
Я пополнил свое знание,
Ну а звание, это вечером,
Вон идет грузовик "Скания".

*** 66
Свет бесконечности потух, где расположены серванты,
Хранят, постыло, фолианты корявых, многоногих мух,
И, кажется, они танцуют, и в этом танце образуют
Все то, что нас интересует, и аж захватывает дух.

*** 67
Их ветер не догонит, и даже не поймают
Его больные кони, полые внутри,
По пасеке-сусеке гуляли гомосеки,
Гуляли гомосеки, раз два три.

Уже и год проходит, уже и два проходит,
Как новые заплатки на выцветший вельвет,
По пасеке-сусеке гуляли гомосеки,
Ну, а большой любви все нет и нет.

*** 68
Жил да был бородобрей,
Он был добрее всех зверей,
Никого не укусил, только бороды косил.
Но вот в один прекрасный день,
Ему работать стало лень,
Он бороды брить перестал,
Сам бородатым тоже стал.
О, как печален мой рассказ,
Так появился Карл Маркс.

*** 69
Лениво крутится пластинка, а в ней копается иголка,
И звуки отлетают колко, как мелко бьющиеся льдинки.
Его катают на каталке, а он по-прежнему скучает,
Бесцветным глазом изучает устройство потолочной балки.
И скоро позовут на чай, но руки тянутся до палки,
Как у воителей к мечам.
У добродетельных мещан так бесятся их дочери, нахалки.
Но руки его сами точно палки,
          и, видимо, ему уже не встать.
Он навсегда останется в каталке,
          и после чая сразу на кровать.

*** 70
На обширных пространствах глобуса-
Столкновение аэробусов.
Разлетелись обломки корпусов,
Механические зады.

*** 71
Не поеду никуда,
Буду ждать наверно здесь.
Холод это не беда,
И вино пока что есть,
В сумке теплое шмотье,
Жаль, что в сердце пустота.
Может быть, дождусь ее,
Не поеду никуда.

*** 72
В кругу людей теперь преобладает
Неприхотливый, похотливый тип,
И факт, что я давно один из них,
Меня уже, признаться, не смущает.

*** 73
И насекомые разного рода,
Женского рода, мужского рода,
Все не могу уяснить породу,
Разнообразная мать-природа,
Мучат меня по ночам...

*** 74
Белые цветы ромашки
Пробиваются сквозь стену
Древней и красивой башни
В сердце амазонской сельвы.
Вот следы цивилизаций, поглощаемые ею,
Многоухой, многоглазой,
многозвучной, многоцветной.

*** 75
Догорает фитиль напрасно,
Не придет ни одна собака,
Нарисую серою краской
Облака, и реку, и рака.

Догорает фитиль напрасно,
Да уж я и привык вроде,
Так вот радуется со злорадством
Горожанин плохой погоде.

Горожанину одиноко,
Акустическая улика,
Из окна раздается хохот,
Чтобы не было слышно крика.

Догорает фитиль напрасно,
Не придет ни одна собака,
Нарисую красною краской
Облака, и реку, и рака.

*** 76
Я опускаю в автоматик двушку, но попадаю почему-то мимо,
Мотается бездомная кукушка по рельсам и лесам неутомимо.

И я увижу темноту в обрате,
когда в убогом этом автомате,
Твой голос зазвучит красиво,
и шелест бархатного платья.
И нету силы.

Уже на деньги дорисовывает время
два или три нечаянных нуля,
и красоту поганит королеве.
И только злобное прерывистое "ЛЯ"
все неизменно в телефона чреве.

*** 77
Я во сне увидел кошку
в дебрях подмосковной дачи.
Утро, мокрая дорожка,
воздух чистый и прозрачный.
Мальчик за калитку вышел
прогуляться до поляны,
на лесной найти тропинке
земляники пол стакана.
И пока еще не скоро
золотое воскресенье.
Не упал еще на землю
разноцветный лист осенний.
Но проснулся и подумал:
"Вроде спал, а снова пьяный".
И похмельные сонаты все играл на фортепиано,
подошел к окну, качаясь
бело.
Может, я ослеп?
Нет. Просто выпал первый снег.

*** 78
Вот и кончилась весна,
Опасаться больше нечего,
И проснулись ото сна
Мать природа и мать женщина.

Завертелось, понеслось,
Птичьи хлопоты и пение,
Под колодой раздалось
Змейки маленькой шипение.

И гуляя до темна
Запоздалым теплым вечером,
Я увидел, вот она,
На пеньке свилась доверчиво.

Вот и кончилась весна,
И созрело лето хлебом,
Золотистая струна
Мне напомнила о белом.

*** 79
Я немного похож на клоуна,
Я немного похож на дауна,
И немного похож на флору,
Но по сути своей фауна.

И, наверное, я пьяница,
Это мало кому нравится,
Впрочем, кто не грешит - не кается,
Все же больше похож на клоуна.

*** 80
Избушки старые, стоят трухлявые,
Под тучей тучною дождя тягучего,
Гнусь вопиющая, стога гниющие.

Речушка малая лугами движется,
По камням катится, об глину лижется,
И глядя в муть ее, я вижу стать ее,
Такое мудрое бывает бытие.

*** 81
но красоты весна рябая, еще пока не разумеет,
и понимая, выгибает калека царственную шею,
и самолетиком бумажным напишет Бог, увидят дети,
оставит иероглиф важный на солнцем залитом паркете.

*** 82
Рытье неглубоких могил
                 хорошо снимает нервное напряжение.

*** 83
Мы посыпаем свою яичницу
         солью этого океана.
Или какую другую пищу,
         ну а случается, что и рану.

Как представить себе Пустотищу,
такую,
         что не время еще говорить о Боге?
Лучше не надо.

*** 84
Закат уже почти остыл,
мне ветер мысли все расплел
уплываю.
Нагишом купается москвичка
наблюдаю.

*** 85
Залетела мне собака в рулевую тягу,
Долго выковыривал я ее беднягу,
Только я оправился от этого сюрприза
Под защиту картера залетела киса.

*** 86
                 В.Серпионову
Он на земле оставил след, когда все зрители уснули,
Две суетливых дуры пули ему отправились вослед.
И, может быть, слегка куснули, удобный улучив момент,
И в лужу, плюхнувшись, уснули.

Он на земле оставил след, когда все зрители не спали,
Две жутких, кровожадных твари его искали на обед.
И звонко бряцали медали уже одержанных побед,
И улюлюкали, и ждали в толпе разнузданных невежд.
И толковали о морали.

Он на земле оставил след, но все-таки его достали.
Та боль, которую оставил нераспечатанный конверт,
И просто та, и нету правил.

Лишь только ноль цепляется за ноль,
танцует дивный танец карамболь.

*** 87
Из бетонной рамы потекла вода,
На решетку прямо, прямо в никуда,
Руслом сухопутным по долине скудной,
Словно бриллианты из корявых рук.
Красные драконы обвивают горы,
И уже не жалит солнца халахуп,
Зелень подрастает, засуха вздыхает,
В синей дымке тает страшный ее труп.

*** 88
Себе представляю Москву,
О, как же она горделива.
И крепкое темное пиво
                 стучится в моем мозгу.

Когда, разгоняя тоску,
Смотрю на московские дива,
И слева и справа красиво,
                 и спереди МГУ.

Себе представляю Москву,
Старинною, блин, и былинной,
И на колокольне длинной
                 мне колокол скажет "БОУМ".

И старики в магазины
Свой путь совершают недлинный,
И дети жгут пух тополиный,
                 садящийся на Москву.

Себе представляю Москву,
О, как же она одинока,
И сбился Москвареки локон
                 на древнем, исчерченном лбу.

И, вглядываясь на листу
В ее кольцевые структуры,
Я вижу такие фигуры,
                 что и описать не могу.

*** 89
Молоко-это древний продукт,
                 человечества не моложе.
Да и мясо, оно ведь тоже,
                 не творение наших рук.
Просто мы понаделали кружек,
                 а для мяса берем ножик,
И никак уяснить не можем,
Что и сами-то, в общем, тоже
                 были вписаны в этот круг.
Но природа она поможет.

*** 90
Я больше никогда не буду
Грустить о девушках по году.
И кто завел такую моду,
Грустить из-за каких-то женщин.

И в дурно пахнущую воду
Светило уронило блики,
И отражаются соборов
Пронзающие небо пики.

Я обожаю этот город,
Да только вот завидел с дуру
Ее изящную походку
И невесомую фигуру,
Бесстыжую ее повадку,
Развратную ее натуру.

А сам я, что ли, не развратный?
Аж позабыл архитектуру,
И дурно пахнущую воду,
И отражения и блики.
И ей представился невнятно.
- Очень приятно, Вероника.

*** 91
Москва-булки, Москва-бутылки,
Москва-голые мужики.
Москва-улицы, переулки,
Москва-пьяные мотыльки.

Кошка с мышкой забили фишку
На пустом полу у доски.
Вон и дети бегут вприпрыжку,
Тишину разорвав на куски
Звонким смехом, и мне потеха,
В арке эхо, в шкафу носки.

Москва-булки, Москва-бутылки,
Вылечи меня от тоски.

*** 92
Я в зеркало панически гляжу
И понимаю, скоро понедельник,
Не узнаю себя, не нахожу,
Там лишь сапожник пьяный, точно мельник.

Не узнаю себя, не нахожу,
А надо-то, всего, к тебе прижаться,
Но уж собаки пахнущие серой,
Скулящие, у ног моих ложатся,
И до утра глаза свои зажмурят,
И я курю, и боги тоже курят.

И дым от этих сигарет
Идет к нам миллионы лет,
Они уже не курят, нет,
А мы все думаем, что курят.

*** 93
В сиянии последних бликов варение густого лака,
Роняет слезы Вероника, но понапрасну, бедолага.
В своих полуночных орбитах не видят старого Арбата
                           отцы канона другого века,
И подтверждение, что жив он,
На фотокарточке солдата
и человека.

*** 94
Девушка Катя, как тебя звати?
...ласково.

*** 95
Не смешивай дерево с растением,
Иначе получишь что-нибудь среднее,
Крылатых птиц в небесах парение,
Бескрылых небесах растерянности.
И, в общем, нет никакой уверенности,
Что это будет нечто безвредное,
Пускай даже
                           и
                                    неочевидное.

*** 96
...И дребезжит в полете кордовый самолетик.

*** 97
Мочалит уклад обычный малютку мою землю,
Летает топор случайный, пока территория дремлет,
И каждый смычок, отчаянно, тому топору внемлет,
И передать звучанием скрипку свою еблет.

*** 98
Человек увидел человека,
И глядит в открытые глаза,
И теплом подарит бирюза
Из-под века бледного усталого
Человека мудрого и старого,
И в ответ лицо очеловечится
Пьяницы и дебошира сраного.

*** 99
В небе тает уголек, в беге времени струна.
Вылетает самолет из открытого окна,
Зажигают маяки для скитальцев брошенных,
Боги,
            кто же есть они?
- Бесы позапрошлые.
Засыпает городок, беспокойная Москва,
В небе тает уголек, в беге времени струна.

*** 100
ВДНХ.
И сквозь кусты мне видно постамента тыл.
И солнца луч давно остыл.
Из камня, что пылал и плыл
В полдневном мареве июля,
Рукой теперь прохладу пью я.

Но в этой жизни не без скотства,
Ведь павильон то - "Коневодство".
И девушки (у них каникулы)
Так недвусмысленно хихикнули.

За что держусь я?
Боже ж мой!
И сразу убежал домой.

© Алексей Морозов, 1999, moro3ov@narod.ru